Офицер снова взял деревянную плашку, удостоверяющую личность Крокодила. Поместил в гнездо. Протянул Крокодилу новый кусок бересты.
Даже в полумраке этого вечера была заметна темно-зеленая тень на щеках Тимор-Алка — призрак новой бороды.
— Он говорит неправду, — с нажимом сказала женщина.
— Не ты один большой хитрец, — сказал Аира, и в его голосе прорвалось нечто очень похожее на омерзение.
— Две тысячи одиннадцатый, Сочи, — толстяк обнажил в улыбке стоматологически безупречные зубы. — Не дождались Олимпиады, ха!
— Тимор-Алк знает о тебе больше, чем хочет говорить, — сказал Крокодил. — Его бабушка хорошо тебя знает, но почему-то не любит. Ты… Аира, ты точно был знаком с матерью Тимор-Алка.