На втором КПП нас завернули куда-то в сторону на стоянку и предложили старшему пройти в сторону штабных машин и палаток, видневшихся неподалеку. Рома вытащил из-под сиденья папку с документами, проинструктировал своих подчиненных, посмотрел на нас умоляющим взглядом, но, не дождавшись сочувствия, ушел представляться.
– Ни хрена себе, гранату они метнули… У них там все чемпионы, что ли?
Поднявшись на полянку, лейтенант обалдел. Под сосной на ковриках возлежали два военных возле развернутой радиостанции и что-то колдовали, не снимая наушников и не отрываясь от каких-то блокнотов.
– Аааа! Оооо! Даааа! – орали восторженные зрители.
Музыканты стали усиленно изображать игру на инструментах. Прапорщик дирижер ловко взмахивал жезлом и крутил свободной рукой замысловатые фигуры из смеси южношаолиньского кунг-фу и неприличных жестов. Музыка звучала четко, громко и со всех сторон. Лица зрителей и военных разгладились. Даже барабанщик, лупивший в бок барабана пустой рукой, не портил впечатления. Взмах жезлом – и музыка смолкла.
«Ду хаст», – пропел в кармане телефон и отключился. Я встал навстречу приближающимся фарам и несколько раз моргнул фонарем. Микроавтобус плавно и быстро подлетел ко мне. Окошко у пассажира уже было открыто.