Меня тем временем продолжали нещадно эксплуатировать. Только закончился вальс и я собрался слинять и найти своих, как мне даже шага влево сделать не дали. Прямо сверху на парадку мне напялили красную широченную рубаху, подпоясали кушаком.
– Пока делать нечего, почеши нам уши, – подначил я майора.
– Артемьевы, заткнитесь! – закричал на всех Ромашкин, прилаживающий в наколенные ножны какой-то огромный тесак.
– И меня тоже возьми, ненасытный! – выскочил из-за ствола сосны Леня Ромашкин.
– Ой, капе-е-е-ец, – сказала Пенкина и упала в натуральный обморок.
– Мы здесь! – заорали мы в ответ и кинулись на голос. Вот говорил же, что надо переодеться, сейчас нам влетит, и Эдик к тому же куда-то запропал.