Я весь ощетинился от злости, но заставил себя не показывать этого.
Мое нутро внезапно заледенело и одновременно наполнилось кислотой.
Ее блестящие глаза потемнели от тревоги, как озеро, которое накрыла тень тучи.
Конверт был из плотной бумаги, помятой и запачканной после долгих блужданий. На печати был изображен вздыбленный олень над бочонком и арфой. Садясь, я раздавил печать в пальцах.
— Красота бывает разной, ваша светлость, — сказал я. И заиграл вступление к «Верной Виолетте». Мелодия лилась легко, нежно и печально. Потом я перескочил на «Песнь о сэре Савиене». Мои пальцы ловко брали сложные аккорды, не скрывая, как это трудно.
— И я еще говорил, будто этот парень умный! Беру свои слова обратно.