Он широким жестом указал на свободный стул.
Я, хромая, вошел в ворота Северена, оборванный, безденежный и голодный. Голод мне хорошо знаком. Я знаю, сколь бесчисленные обличья он принимает в твоем пустом брюхе. Тот голод не был особо ужасен. Накануне я съел пару яблок и немного свиной солонины, так что этот голод был просто мучителен. Это не был кошмарный голод, от которого подкашиваются ноги и мутится в голове. До такого голода мне оставалось еще часов восемь.
— А вы можете предложить что-нибудь получше? — осведомился Элодин.
— Кроме того, в наказание вы отработаете двадцать часов в хранении. Если кто-нибудь спросит, вы расскажете, что вы натворили. И объясните, что в наказание вас заставили вернуть стоимость металлов плюс двадцать процентов сверху. Раз уж вы используете хранение как ростовщика, с вас возьмут проценты, как то делают ростовщики.
Она застенчиво, почти робко потянулась ко мне.
— Достаточно будет сказать, что вы — как глоток свежего воздуха. Все говорят…