— И о чем же говорили эти достойные служители Церкви?
Она почувствовала, как волосы на голове встают дыбом. Если бы она была кошкой, то прижала бы уши и… зашипела. Испуганно. Ибо два пятна тьмы, находящихся в комнате, обрели плотность. Ламия тихо ахнула и, забыв обо всем на свете, словно сопливая девчонка, вцепилась в руку мужа. Тот тоже увидел это, и дага, угрожающе шелестя, покинула ножны.
— Наверное, это оттого, что у вас такая красивая жена. Сеньора, я вами очарован. — Он галантно поцеловал руку ламии.
— Не говори так, — неожиданно серьезно бросил Фернан.
Они разошлись и замерли в десяти шагах друг от друга. Оба тяжело дышали, у обоих было множество мелких порезов, из которых текла кровь. И ни одной серьезной раны. Некогда белые рубахи стали красными и превратились в настоящие лохмотья. Создавалось впечатление, что люди дрались не друг с другом, а со стаей взбесившихся кошек.
— Это мои люди, — успокоила девушку Рийна.