Через час я ее нашел. Она стояла в толпе на углу и смотрела уличное представление. Хотите верьте, хотите нет, но это были «Три пенни за желание».
Чей это был приказ: Алверона или Стейпса? Хотя, в сущности, неважно.
Алверон усмехнулся и похлопал меня по руке.
Хронист опустил глаза и покачал головой. Он обмакнул в суп корку хлеба и молча ее сжевал.
Грейм и Старый Коб дружно кивали. Это все уже были знакомые им места.
На следующее занятие к Элодину я явился за десять минут до начала, гордый как священник. Я принес два листка тщательных конспектов, намереваясь поразить Элодина своим старанием и добросовестностью.