Он осекся. Я развернулся и взялся за ручку двери.
— Не бранись, Элиас! — пронзительным голосом сказала стоявшая рядом тощая остролицая тетка. — Опять ты ругаешься без повода!
— Жажда знаний творит человека, — сказал он. — Или что-то в этом духе.
— Ну, а мать твоя что говорит насчет того, что ты надумал завербоваться?
— Да у меня на коленках синяки размером с яблоко! — возразил я. — Везучий я буду, если завтра ходить смогу.
Три минуты спустя я шагал по коридору, сжимая в потной ладони теплый пузырек с лекарством. Сумел я его одурачить или нет — это почти не имело значения. Важно было то, что по какой-то причине Кавдикус меня подозревает.