А у Манета побелели костяшки — так сильно он стискивал край стола.
У меня засосало под ложечкой. Я питал тщетную надежду, что Килвин, будучи сильдийцем, не знает, что подобные штуки у нас, в Содружестве запрещены. А потом, я надеялся, что он просто предпочтет не спрашивать.
— Слушай, я тут лютню не оставлял вчера, после того как закончил играть, а?
— Ой, ну, знаешь, — сказала она с наигранной скромностью, — у меня кой-чего было отложено…
— Тогда мне нужно побольше узнать о ней, ваша светлость. Пытаться ухаживать за женщиной, не зная ничего, более чем глупо.
— Не понимаю, за что ты его так не любишь.