2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
После обеда мы с псом немного погуляли по окрестностям. Вернувшись на постоялый двор, сел во дворе точить меч. Видимо, делал настолько неумело, что подошел хромой охранник и начал показывать, как правильно точить. Я все равно делал не так. Сказал, что раньше мне слуга точил. Тогда он наточил сам. Я хотел заплатить ему, но охранник отказался. Я предложил вместе выпить — и правильно сделал. На мои деньги охранник, которого звали Дулон и был он гетом из Фракии, принес из кухни кувшин красного вина и тарелку с мясом, сыром и хлебом. Мы сели за трехногий столик под террасой и тепло общнулись, заодно поужинав. Я угадал, он был солдатом, пехотинцем, служил вместе с Келогостом. Выслужить надел земли не успел, потому что был ранен и охромел, вот и приходится работать охранником. На жизнь не жалуется. Здесь легче, чем в армии. И живет он с рабыней, которая помогает Елене на кухне. Я обратил на нее внимание, потому что была симпатичнее и моложе хозяйки. Обычно некрасивые бабы таких рядом не терпят. Я ему рассказал свою легенду. Впрочем, он ее уже знал. Сплетни здесь распространяются так же быстро, как и у нас, несмотря на отсутствия журналюг, как профессии. Только в его варианте кораблей с дружиной у меня было три и бандитов тоже было трое, одного я убил на месте. Любовь к троице — явный признак христианина. Дулон был ортодоксом, как он с гордостью заявил. Келогост тоже. Поэтому Келогоста взяли в мужья, а Дулона — на работу. В общем, к тому времени, когда стемнело и пришло время закрывать ворота и выпускать собак, меня уже уважали по полной программе.
Просмотров: 5
— Убить?! — удивился он. — Никто тебя не собирается убивать!
Просмотров: 2
— Один солид равен двенадцати серебряным милиарасиям, или двадцати четырем серебряным силиквам, или двести восьмидесяти восьми медным фоллисам, или одиннадцати тысячам пятьсот двадцати нуммиям, — ответил дукс стратилат Евпатерий.
Просмотров: 4
Кормежка, скорее всего, будет под стать жилью, а вот постираться не помешает. Я достал рубашки разбойников и их жертв. Договорились, что платой за стирку будет женская рубаха. Я догадывался, что меня грабят без ножа, но слишком устал морально, хотел поскорее избавиться от Агиульфа и утрясти в голове всё свалившееся на нее с момента падения с яхты. Сказал солдату, что хочу спать, зашел в каморку и сразу закрыл ее. Запор был деревянный, в виде вытянутого ромба, который насадили на рукоятку короткого весла, причем лопасть находилась снаружи. То есть, крутанув лопасть, поворачиваешь ромб и открываешь или закрываешь дверь, а изнутри крутишь ромб рукой. Я достал из сумки серебряную флягу и развалился на соломе. Она неприятно колола. Как на ней спят рабы?! Впрочем, выбора у них нет.
Просмотров: 2
— Да, тебя, поговорить надо, — сказал он.
Просмотров: 0
Ближний авар лежал на боку, чуть согнув ноги в коленях. Полностью одетый, только головной убор снял. От него воняло немытым телом, дымом костра и свежим перегаром. Авар тихо сопел. Мне всегда немного совестно будить человека. Наверное, потому, что сам не люблю, когда меня будят. А делать это приходилось часто, потому что не все сами просыпались и приходили на вахту. Некоторых, особенно после стоянки в порту и череды пьянок, никакой будильник не мог поднять. Даже мне удавалось только с помощью холодной воды, вылитой спящему на спину. Но сейчас передо мной убийца и грабитель. Его сюда не звали. Его надо остановить. Я дотронулся до плеча спящего, легонько толкнул. Без результата. Толкнул сильнее, а потом начал трясти. Я скорее догадался, чем увидел, что авар открыл глаза. Зажав левой рукой его нос и рот, мягкий, теплый и обслюнявленный, со всей силы всадил кинжал в шею. Лезвие вошло слишком легко, я чуть не упал вперед. Авар задергался, схватился одной рукой за мою правую. Я испугался, что он высвободит рот и закричит, поэтому сильнее сжал левую руку, собрав его губы и нос в комок, и налег грудью на плечо авара. Правая моя рука пошла вперед и вниз, распанахивая горло, теплая и липкая жидкость залила ее. Запах крови, резкий, дурманящий, ударил по ноздрям с такой силой, что у меня выступили слезы. Но протереть глаза не мог, боялся отпустить жертву, хотя авар уже не дергался. Моя кровь стучала у меня в висках так громко, что я больше ничего не слышал. Губы и нос в моей руке ослабли, между ними потекла кровь. Я выдернул кинжал, тыльной стороной правой руки вытер глаза, осмотрелся. Мой авар лежал с почти отрезанной головой. Рядом Гунимунд вытирал нож о тело другого. Скилур, Палак и Хисарн стояли молча, ждали нас. Я вытер кинжал и руки о тело убитого. Руки все равно липли, что сильно раздражало.
Просмотров: 1