— Она так и лежала? Среди прочего мусора?
Увидев мужа, после того как тот вернулся от профессора Гартэ, Рийна перепугалась до смерти. Очень редко ей приходилось видеть Фернана в подобном состоянии. Сторонний наблюдатель не заметил бы в поведении и внешнем виде сеньора де Суоза ничего странного, но она-то его знала не первый год! Ламия поняла, что случилось нечто страшное, по глазам. Там, в бездонном омуте цвета ясного зимнего неба, плескался целый ураган чувств. Ярость, разочарование, боль и… что-то еще. Она попыталась узнать, что произошло, хотела услышать хотя бы намек на тайну, содержащуюся в церковных бумагах, но он ничего не сказал. Лишь посмотрел, и все. И Рийна больше не решилась задавать вопросы. Понимала — все ее попытки разобьются о молчание и острые грани льда в голубых глазах.
— Хорошо, — проворчал барон, — готовься отправиться следом за своими родственниками, дурак!
— Что ты задумал, Спаситель тебя образумь?! — пробормотал Мигель.
— Изнасилование и убийство, — через несколько секунд копания в бумагах ответил господин Хосе. — Двенадцатилетняя девочка. Насколько известно, это не первый случай.
Пламя свечей взметнулось к потолку, на миг осветив каждый закоулок обеденной залы и бледные лица людей. Закрутилось спиралью и, словно водопад, рухнуло вниз, приняв свой первоначальный размер. Но не цвет. Теперь огонь был ярко-синим, но свет, исходящий от него, оставался таким же, как и прежде.