А сам отошел в арбы, чтобы прийти в себя. Чёрт! У меня сегодня прямо День садиста!
Это «утонул» меня цепануло. А вдруг все предыдущие хозяева этого кинжала утонули, и меня ждет та же участь?! Я убедился, что есть вещи, которые меняют твою судьбу или влияют на окружающую тебя обстановку, людей. Однажды я купил в Таиланде шорты. Я так нравился сам себе в них! Зато каждый раз, когда надевал их, попадал в скандальную ситуацию. Люди начинали нападать на меня из-за всякой мелочи. Я подарил их матросу-филиппинцу. Он вышел в этих шортах в город и был арестован в супермаркете за кражу шоколадок. Вызволив филипка из полиции, я подарил ему другие шорты, а те забрал и сжег, чтобы больше не гадили людям.
— С рудника в горах, — ответил боспорец. — Раньше он принадлежал боспорскому богатею Мирисму. Тюрки убили Мирисма и всю его семью, когда захватили город, и вон тот, — показал одноглазый на труп толстого мужчины, — забрал рудник себе.
Алена к девочке относилась хорошо, но признавать сестрой не желала. И то верно: кто она, а кто эта девочка?! Как говорят византийцы, каждая короткохвостая собака считает, что родня нам. Алене, кстати, очень нравилось, когда Аппа целовал ей руку. Мне тоже пытался. Я сперва выдергивал руку, а потом наорал на него. Старик сразу расплакался, смутив меня, отчего я разозлился еще больше и чуть не прогнал его. К счастью, после этого Аппа перестал донимать меня, переключился на Алену и Виктора. Пацан уже начал ходить и произносить отдельные слова, а жена моя вроде бы собралась подарить ему братика или сестричку. В последнее время она как бы прислушивается к тому, что происходит внутри нее, но мне пока ничего не говорит. Я делаю вид, что ничего не замечаю.
Я часто бывал в Днепро-Бугском лимане. В советские времена ходили по нему в Николаев грузиться «сельскохозяйственной техникой» залпового огня или с вертикальным взлетом для стран Африки, Азии и Латинской Америки, выбравших, как тогда говорили советские идеологи, «некапиталистический путь развития». Но и не социалистический. И даже не феодальный. Определение этому несуществующему пути так и не успели придумать. По моему мнению, существует их всего два — с преобладанием экономического принуждения и неэкономического. Все остальные названия — от лукавого. По моему опыту, поскольку хлебнул оба, первый немного лучше, хотя тоже, конечно, полное говно. В мое время здесь суда сновали, как курортники по Лонжерону. Сейчас мы были единственные. Шли курсом галфвинд, то есть, в полветра — это когда дует в борт. Потом легли на бакштаг и вошли в Днепр. Судя по затопленным кустам на берегах, вода в нем поднялась. Я стоял на руле, а команда налегала на весла. Осадка у шхуны была метра полтора, так что мы довольно быстро шли против течения, делая более пяти узлов. При такой скорости гребля веслами начинает мешать, и я дал отбой. Руль поручил Геродору, которого назначил старшим рулевым, а сам поднялся на ахтеркастель. Я был в шлеме, кольчуге и наручах. Арбалет стол прислоненный к фальшборту, а рядом на палубе стоял колчан с болтами. Остальная команда, кроме греков и, само собой, женщин и детей, тоже была в доспехах и при оружии. Купец славянин предупреждал меня, что здесь шалят местные отморозки, живущие на правом берегу. С левого их вытеснили гунны, которые и сами рады бы нападать на суда, но боятся воды.