Он приходил каждое утро, и мы занимались пару часов. Сафрак, действительно, начал с азов: как держать оружие, как стоять, как передвигаться. Это мне напомнило занятия по каратэ. Я с год ходил в секцию. К сожалению, каратэ тогда запретили, и я так и остался на начальном уровне. Впрочем, и этого хватало, чтобы настучать по бестолковке необученному, а то и двум. Затем гепид перешел к работе с мечом в одной руке. Он отлично орудовал как правой, так и левой. Я заметил, что у людей шестого века хорошо развиты обе, хотя попадаются и ярко выраженные левши. Их здесь не переучивают. Наоборот, с удовольствием берут в армию и ставят правофланговыми, где щит надо держать в правой руке, а в левой — оружие. Сафрак фехтовал не так красиво, как я видел в кино. Но там постановочные бои, а он учил убивать, грубо, грязно, но быстро. Удары мечом сочетались с ударами ногами и руками в болевые точки, плевками, криками. Он научил меня не только защищаться щитом, но и использовать его, как оружие: толкать противника, бить верхним краем снизу по подбородку и нижним сверху по ступням. Копье, оказывается, не только колющее оружие, но и режущее. Гранью острия можно царапнуть по лицу, глазам или ногам. А можно острие завести лошади, защищенной броней, под ремень мундштука и дернуть, отчего испуганный конь встанет на дыбы и скинет всадника. Это если не можешь вогнать копье в ноздрю или глаз коня. Затем гепид показал мне, как работать двумя мечами, мечом и копьем, мечом и кинжалом. Сперва левая рука плохо слушалась, но я и после тренировок развивал ее, старался делать ею все, как будто потерял правую. Как ни странно, левая рука начала быстро развиваться. Ей, конечно, было далеко до правой, но стала не такой беспомощной, как раньше. К весне, заработав сотни, если не тысячи синяков и ссадин, я таки достиг уровня среднего бойца.