Арбузы сложили на ахтеркастле, чтобы не мешали грузить шхуну. Я разрешил всем членам экипажа есть их, когда захотят, и сам нарезал первый. Кожуру отдавали козам. Овец мы съели по пути сюда, а коз оставили, чтобы было свежее молоко, в первую очередь для малого, который уже начал мерить палубу на четвереньках. До Родоса путь наш пролегал между островов. Обычно становились на якорь на ночь. Я посылал росов и скифов на берег за травой и ветками для коз. Они не такие, как в России, другая порода, более крупная и изящная, если к козе можно применить это слово. Единственное, что у них было похоже, — это прямоугольные зрачки. Ну, и упрямство, конечно. Козы намного упрямее осла. И злопамятнее. Гарик одну из них цапнул за ногу, когда коза всего лишь решила понюхать его пайку — баранью кость с остатками мяса. Теперь обе козы считают святым долгом боднуть пса или хотя бы продемонстрировать намерение, поскольку держим их на привязи, и радиус поражения ограничен.