Закончив переход, Александр расстегнул воротник рубашки и поправил крестик, который постоянно сбивался на спину. Он взял его из церковной лавки рядом с храмом, медный, на простой веревочке. «Пусть Всевышний бережет хотя бы меня, если не смог сберечь всех», — думал Саша.
— Что, простите? — переспросила Маша, чтобы потянуть время. — Что вы сказали?
Пока его молодой помощник заполнял бумаги, генерал откровенно скучал. Судя по всему, он ни черта не понимал в устройстве защитных сооружений и вдобавок жутко куда-то торопился.
Фитилек загорелся ровно, и тусклый огонек показался его отвыкшим от света глазам необычайно ярким. Сложнее всего было написать первую строфу, а дальше все пошло как по маслу. Через четверть часа творение было готово. В этот момент Саша чувствовал себя если не Пушкиным, то доктором Живаго из одноименного романа.
Качание еще не утихло, а Александр уже шел прочь самым быстрым шагом, на какой был способен. От того, чтобы перейти на бег, его удерживал только страх споткнуться еще об один такой же «предмет».
Тактика «безопасного вождения» в период ядерной зимы была проста как мычание. Проехал несколько километров — заглуши движок и слушай, не доносится ли прямо по курсу звук чужого мотора. Андрей, таким образом, играл роль акустика на подводной лодке.