Похоже, она не была ранена и уж точно не болела бешенством. Живое создание не проявило никакой агрессии, когда он позволил себе погладить его, а потом и поднять на вытянутых руках. Саша ликовал — контакт был налажен. Он уже хотел было подобрать песика и аккуратно посадить в рюкзак прямо на сложенную наверху одежду, когда внезапно подпрыгнул как от удара током.
— Может, снова отойдем, а они пусть сами успокаиваются? — предположил Павел.
Тех, кто был совсем плох, — тяжелораненых, людей с явными признаками лучевой болезни и инфекционных заболеваний, — отправляли направо. В карантин. Там, на огороженном сеткой-рабицей пустыре площадью с гектар, томились уже человек сто, сидя на голой земле или расхаживая взад-вперед с видом пронзительной обреченности.
Вывалив на заросшем и захламленном пустыре последнее ведро мусора, Демьянов перевел дух, прежде чем снова нырнуть в подземный лаз. Перед глазами плясали круги, область между ребрами давала о себе знать легким покалыванием. Двадцатый за день подъем по вертикальной лесенке дался ему нелегко — а ведь всего двадцать ступенек. Сказывался возраст и отсутствие тренировок.
Теперь он не стал бы рассуждать так категорично. Небытие, которое раньше казалось ему заслуженным отдыхом, теперь отталкивало его своей неопределенностью. Если там ничего нет, то это не очень страшно. А вдруг есть?