Я чуть было не подскочил от этого шепота. Окликавший говорил по-русски…
Господи! Да хоть два! Три! Сколько скажет — столько и подарю!
Мой дражайший тесть, шериф Нотингемский, подошел поближе и всем видом своим выражает крайнее неодобрение. С ним парочка его баронов, которые, видимо, тоже не в восторге от речей храмовников. Но это еще что! Тут же поблизости нарисовались Маркс, Энгельс и Малыш Джонни. Энгельс порывается что-то сказать, и, судя по его виду, это что-то будет нечто крайне неприятное для тамплиеров, если только не оскорбительное. Маркс без всяких околичностей взял на изготовку свой лук, а Маленький Джон — здоровенную хреновину, представляющую собой гибрид молота, топора и копья… Да что они — белены объелись, что ли?
Но высказать Длинному Мечу свое «фе» я не успел, потому как мне тут же подвели заседланного и взнузданного Адлера, и чрез минуту я уже сидел в седле, стараясь сохранить максимально горделивую позу. Ну, как говориться — с богом!..
— Ваше высочество! Пристало ли людям вашего звания биться, словно загулявшие крестьяне? Рыцарь бьется верхом и в полном вооружении, славя своим поединком мужество и красоту…
И он сокрушенно вздыхает, вгрызаясь в олений бок.