А как я спрашивается буду давить и поучать вояк Леокая, если я тут, а они в Улот уйдут? Отправиться с ними? – слишком жирно будет. А дедушка Леокай уже старенький, ему жирное вредно.
А как решал вопрос немалых земляных работ я? – Да как обычно, – с помощью баб и детей. – Благо у нас теперь в племени на каждого мужика приходилось в среднем по полторы бабы, и чуть ли не по три ребенка, вполне работоспособно возраста. (что означало, – могли ходить сами).
Копье попало, сделав узенькую брешь в сплошной линии копий и щитов. – Я бросился в эту брешь, и даже помню как успел врезать топориком какому-то подвернувшемуся под руку вояке. – Все остальное вспоминается уже очень смутно. Мелькание рук, тел, оружия, я машу топором и фест-кийцем, честно говоря не очень понимая кто тут враги а кто друзья. И скажу честно, даже спустя годы этот момент снился мне в кошмарах, настолько все это было жутко и неприятно.
Вот и сюда ринулась вслед за Осакат, которая несмотря на наличие двух младенцев, не стала отсиживаться в лагере у озера, а поперлась вместе с войском, поскольку дескать, ученице Шамана не пристало отсиживаться в стороне…Что не говори, а сестренка-то была изрядно честолюбива и готова биться без компромиссов и взятия пленных, за каждую ступеньку племенной иерархической лестницы.
– Зачем тебе? – Хмуро переспросил пленник.