А еще я слыхал будто этот народ, раньше из разных племен состоял, а когда аиотееки всех их родных побили да их самих в плен забрали, – научились биться лучше аиотееков, сами же их побили, и все у них забрали. Тоже врут! – Сделал категоричный, как упавший нож гильотины, вывод, этот скептик.
Так что когда строй ломался, – аиотееки-оикия резко теряли свою крутость. – Вечная проблема узкой специализации.
Лагерь стоял очень удобно для обороны. – С одной стороны озеро, с другой, – небольшой заболоченный и поросший кустарником ручей, который в это озеро впадал. А по периметру лагеря, были навалены повозки, какое-то барахло, и кажется даже сложенные шатры. – Все это должно было сильно помешать любым попыткам штурма.
– Хочу говорить с вами друзья мои, о правильном и неправильном. – Начал я свою речь, слегка подвывая для солидности на шаманский лад. – Ибо кажется мне, что многое из того что было у ирокезов правильного, – забыто.
– Кто ты? – Как-то дергано и нервно спросил меня пленник, с которого вдруг слетело все его тщательно удерживаемое спокойствие…Я прекрасно его понимал. – Самое тяжелое, после того как полностью смирился со своей неизбежной смертью, – это возвращаться к жизни. Появившаяся надежда, пугает куда сильнее суровой неизбежности. – А вдруг это обман, мираж, – птица в небе, что поманит тебя пестротой оперения, а потом исчезнет за облаками. И тебе опять придется мучительно выстраивать вокруг себя сломанную стену безразличия и равнодушия, и уходить за Кромку…А переход через этот рубеж, весьма непрост, – по себе знаю.
– Хочу понять, какие демоны его обуяли, что он на меня внезапно набросился.