Судя по установившемуся за столом молчанию, ответ интересовал всех.
Шторм продолжался уже третий день. Сильный, ничуть не меньше, чем тот, в котором мы недавно побывали.
— Куда? — вопрос получился слишком кратким, но Бертоуз меня понял.
Я достаточно ясно представлял себе местность, где мы оказались. Пробираться пешком вдоль побережья было лишено всякого смысла. Места пустынные, и если верить карте, вернее, моей памяти, то вблизи никаких селений не было. Отметки глубин были, несколько песчаных банок и подводных скал — тоже, но не более того. Я не изучал карту этой местности специально, так, пробежался по ней взглядом на подходе к Гостледеру, будучи еще на кринтнере, больше из любопытства, но кое-что в голове задержалось.
А мы с Проухвом пойдем дальше, потому что, если однажды выбираешь путь, нужно идти по нему до конца. Оправдать можно все что угодно, даже собственную трусость. Сначала тебя будет мучить совесть, затем ты к этому привыкнешь, а позже станешь считать, что поступил правильно. Конечно, я не могу бесконечно разыскивать Мириам по всему белому свету, но в Ривеньере я побывать обязан. Но какой мы ее найдем, если найдем? Возможно, потухшую, вздрагивающую от малейшего резкого звука и задирающую подол от одного лишь щелчка пальцами. А может, наоборот, наслаждающуюся своим положением и научившуюся не хуже рентгена просвечивать мужские карманы на наличие металлических кружочков?
Ему можно было рассказать, и с подробностями. Представляться своим именем я не собирался, так же как решил умолчать о своем дворянстве. Смысла в этом нет никакого, да и выглядел я крайне нелепо. Скрыть дворянство мне удастся легко, мне немало времени когда-то пришлось провести среди простых людей, так что знакомы и особенности языка, и привычки. Я — простой моряк с «Принцессы Яны», про плен и побег расскажу все, как было. А там видно будет.