Опасение за свою жизнь, острое предвкушение приключения и страх перед неизвестностью отодвинулись на второй план, тяжко придавленные необходимостью сохранить одежду в целости. Надо было заранее приготовить плащ победнее, а не надевать на встречу единственную приличную верхнюю одежду. Но кто же знал, что придется лезть в катакомбы, да еще идти по ним так долго? Хотя следовало бы догадаться. Старый особняк, некогда принадлежавший их семье, располагался в Золотом квартале, где даже в худшие годы часто патрулировала стража и хватало посторонних глаз.
Когда сверху донеслись даже не звуки — короткие шорохи, тень движения, — отряд застыл. Разом, словно получил приказ от общего единого сознания. Мгновенно уловившие изменение обстановки волки войны замерли в полной неподвижности, слившись со стенами и ожидая приказа командира. Штурмовать? Или дождаться рассвета, чтобы чужаки ослабли или, при особой удаче, впали в дневное оцепенение? Принятые перед началом операции эликсиры продлят срок бодрствования, хотя и ненадолго. Латам недолго колебался. Разработкам алхимиков он не доверял, тем более что стоили зелья безумных денег и лучше бы их поберечь. В силах же своих бойцов рыцарь был уверен.
— На таком уровне, да еще практически официально, — именно первой. — Медея покрутилась перед зеркалом, с удовлетворением любуясь облепившим идеальную фигуру провокационным платьем. — Это тебе не мелких приграничных вождишек по указке очаровывать! В Цонне парочкой соблазнений не обойдешься — там люди с совсем другой подготовкой, у них с детства хладнокровие воспитывают. Их улыбками не обманешь… Все, я побежала.
В деревенских байках или проповедях жрецов нежить представала совсем иной. Кто-то считал, что восставшие живут в глубоких грязных пещерах, в темных подвалах, вместе с крысами и пауками, на кладбищах, в родовых склепах богачей, среди пыли и праха от потрескавшихся урн. Они выходили по ночам на улицы городов, чтобы ловить припозднившихся путников и высасывать их кровь. В других рассказах, взрослыми не поощряемых, говорилось о могущественных демонах, всевидящих и всевластных, вершащих свои тайные дела из глубины подземных дворцов. Коварные и прекрасные, они смеялись над попытками навредить или обмануть их, но могли и помочь, если смертный нравился им своей храбростью, честностью или умом.
Селеста сделала мысленную пометку разобраться в причинах поведения колдуна. Обычно с членами Гильдии магов, организации, практикующей дозволенное чародейство, у немертвых отношения складывались если не дружеские, то взаимовыгодные. Отказ в помощи, тем более в сложившейся ситуации, выглядел по меньшей мере странно. Конечно, держать поисковую сеть над целым городом сложно, но все равно странно.
Комната, погруженная в тишину, будто хранила эхо только что отзвучавшего голоса. Хрустальные переливы тихого шепота, казалось, навеки застыли в вечной тьме, еле разгоняемой пляшущим танцем огонька в камине. Это место давно не знало солнечного света. С тех пор как древние строители закончили свою работу и ушли, сюда редко спускались люди, если же приходили, то ненадолго. Потом нужда в нем отпала, и помещение забыли, оставив на долгие годы в полной власти крыс и мокриц.