Пока под землю не пришли новые хозяева. Они отремонтировали комнаты, провели воздуховоды, изгнали в упорной борьбе сырость и прежних хвостатых жильцов, настелили ковры, принесли с поверхности мебель…
В конце концов, триста лет — ничтожный срок существования для расы. И у вождя дикарского племени должна быть самая большая и крепкая дубинка.
Едва вернувшись к обычному мировосприятию, привычно игнорируя легкий шок, Селеста прыгнула вперед. Смазанным движением, незаметным человеческому глазу, она покрыла отделявшее ее от добычи расстояние и принялась рубить, стараясь лишить нежить подвижности. С одного удара уничтожить костеройку невозможно, даже серебром. Зато можно отрубить конечности, вырезать ценные ингредиенты, идущие в городе в два веса золота, уколами в определенные точки приостановить регенерацию и только тогда закинуть тушу на приготовленный костер. Если не сжечь тело нежити полностью, она получит шанс на возрождение — пусть и в менее угрожающем облике.
Несмотря на достигнутые соглашения, скрытая война не затихала ни на минуту. Наиболее фанатичные служители Света продолжали выискивать в катакомбах восставших или их пособников. Громоздкая машина государственного следственного аппарата медленно, постоянно отвлекаясь на сторонние задачи, принялась разворачиваться в сторону разработки созданных Селестой и ее помощниками сетей. Нарастали репрессии против морванитов. Активизировалась финансовая разведка, прежде сосредоточенная исключительно на капиталах крупных феодалов и других государств. В городе вновь появились охотники на нежить, но на этот раз идти на контакт они не спешили…
Талейская община на появление врага среагировала быстро. Кого можно из смертных слуг, в ту же ночь вывезли из города, остальным приказали держаться тише воды ниже травы и не высовываться за пределы украшенных сильнейшими знаками поместий. Агенты, начиная с мелких уличных попрошаек и заканчивая подкупленными офицерами стражи, получили приказ сообщать о любых случаях проявления активности чужаков. В катакомбах были активированы загодя приготовленные ловушки, в первую очередь предназначенные для нежити, а сами восставшие отныне передвигались по городу не менее чем втроем. То есть немертвые делали все возможное, чтобы поскорее избавиться от непрошеных гостей.