Восставшая не стала комментировать прозвучавшую, с ее точки зрения, глупость. Тайран стар, опытен и могущественен. Возможно, он сильнейший маг среди живущих. Он знает, на что идет. Или думает, что знает. Во всяком случае, отговорить его не удастся — старик всегда отличался чудовищным упрямством. Из-за него сейчас Академию и штурмуют: окажись ректор чуть более гибок, сумел бы найти с храмами компромисс.
Ватар промолчал, но по еле заметному изменению позы безопасника Селеста поняла: он напряжен. Встревожен.
Видеть некогда величественный город, крупнейший на берегах Доброго моря, наполненным страхом и тягучей безнадежностью было неприятно. Почти физически больно, хотя в человеческом понимании боли она давно не испытывала. Селеста сроднилась с Талеей. Она проводила здесь львиную долю времени, знала всю подноготную столицы, посещала родовые поместья знати и говорила на одном языке с обитателями жутчайших из клоак. Да, за последнее время ее влияние и власть среди горожан, особенно в криминальной среде, возросли. Ну и что? Восставшие всегда предпочитали стабильность существования. Бесшабашный Зерван — то самое исключение, подтверждающее правило.
— Хочешь оценить реакцию Вадора на шантаж близкими? Дело хорошее, но сейчас он не готов.
— Не думаю, что нашему господину нужны твои дары, Ирхаим.
— До вечера потерплю, а там посмотрим. — Селеста поставила на столик стеклянные фиалы. — Все, я ложусь спать. Разбуди меня, когда Зерван вернется.