– Что с ним такое? – услышал я вопрос четвертьорка и дальнего родственника короля, непонятно кому адресованный.
– Убери от меня свои руки, ты, мерзкий чернокнижник! – А во взгляде аристократишки кипела такая смесь презрения, что, наверное, стоило сгореть на месте со стыда за свое жалкое существование. Или просто и без затей повесить его на ближайшей березе, по примеру революционно настроенных матросов, наглядно показавших, чего стоит чистота благородной крови против оскорбленного пролетариата.
– Все, мэтр, я в норме, – донесся откуда-то снизу полупридушенный голос колдуньи.
– Пап, ну помирился бы ты уже с мамой, – устало вздохнула волшебница, сама уже имеющая праправнуков. – Ну, сколько можно уже, а? Сто пятьдесят восемь лет лаетесь… Меня хотя бы пожалейте!
Я послушно спрятал оторванную часть полуэльфа в нагрудный артефакт со свернутым пространством и постарался сделать вид, будто ничего не было. Но, судя по недобрым взглядам, выглядеть кротким невинным ангелочком не получалось, а вот образ великана-людоеда, напротив, буквально пер из всех щелей.
И, прекратив разговоры, впилась в шею мутанта с неприятным для слуха чавканьем.