— Вашими бы устами… — проворчал Канцлер. — Ладно, поговорим о делах… О самых серьезных…
— Душевный у тебя был папаша, — усмехнулся Сварог.
Вот именно, не более чем обезьяны, совершенно безмозглые создания, ни разу не замеченные в употреблении ни огня, ни каменных орудий, ни хотя бы веток в роли дубин. Сварога они в грош не ставили (как раньше в грош не ставили Фаларена) — обычное хищное зверье, расценивавшее все, что не рукер, как добычу. Иногда даже, хоть и очень редко, собравшись немаленькой стаей, нападали на глорхов. Но главное, за что Сварог их терпеть не мог, — за то, что они состояли в лютой вражде с гармами (при взаимной ненависти). До больших баталий дело не доходило — но рукеры пользовались любым случаем, чтобы напасть на одинокого гарма, а еще лучше, если повезет, на одинокую самку с малышом — потому что самка примерно на месяц после рождения щенка теряет способность перемещаться необычно и справиться с ней гораздо легче, чем с обычным гармом. (Сварог давно выяснил совершенно точно, что на мать Акбара напали тогда именно рукеры).
Умные, знающие дело люди поставят все так, что она время от времени будет все же работать и с черным камнем — как и патриций, обитающий сейчас взаперти (правда, в большом комфорте). Пусть камни работают и дальше — пока не проявит себя тот, кто их подбрасывает от имени сказочных леших и несуществующих фей. Должен же он как-то себя проявить, какая-то задача перед ним стоит — ну не может же он дарить эти чертовы камни просто так, по доброте душевной? Должна быть какая-то задача и цель…
Здесь Сварог снова удивился не на шутку — оказывается, в распоряжении Канцлера и Гаудина имелась своя пыточная. Разумеется, она ничуть не походила на земные, но суть была та же. Хитрая аппаратура (некие «нейрогенераторы», «мнемозонды» и прочая замысловатая машинерия) вытаскивала из мозга допрашиваемого воспоминания на много дней назад и могла причинить нешуточную боль, правда, не физическую, но узнику от того не легче…
Шагая прочь по песчаному берегу, он думал: это все-таки лучше, чем ничего, это след. Лотан никогда не врал. По крайней мере, теперь точно известно, кто. Быть может, Гинкер оттого так и интересовался Безумным Зодчим, что знал нечто? Нужно внимательнейшим образом изучить его бумаги, которые Сварог в свое время проглядел лишь мельком, полагая Безумного Зодчего, как и многие, чисто мифологической фигурой. Есть еще тот монах, о котором рассказывал дядюшка Патек, по его словам выходило, что тот разговор состоялся не так давно и монах жив-здоров, если поднять на ноги орду сыскарей…