С трудом подавив возникший в горле спазм, пассажир обреченно потянулся к ручке двери.
— Спасибо. Кстати, раз уж у нас зашел такой разговор, не будет ли с мой стороны наглостью просьба рассказать о званиях в ДОМе?
Нечто подобное, похоже, произошло и в конце девятнадцатого века. На эту историю я обратил внимание после того, как лейб-медик вдовствующей императрицы Гирш взял да и помер в марте пятого года. Поначалу мы с Танечкой считали это зачисткой после отравления Николая, но потом у нас появились сомнения. Какой смысл убирать Гирша, ведь даже если он и замешан в этой истории, то самым краешком, и оставлять в живых Рейли, который в случае попадания к нам сможет рассказать куда больше? И ведь действительно рассказал, никуда не делся.
Полет происходил на «борту номер два», то есть персональном самолете канцлера.
«Водка номер один, самая дешевая — вообще отрава и не стоит даже тех копеек, которые за нее просят. Водка номер двадцать — удовлетворительная, но с повышенным содержанием альдегидов. Номер тридцать два отличается от двадцатки наличием еще и сивушных масел. Номер сорок — альдегиды в норме, но зато сивушных масел вдвое больше, чем в тридцать второй, и плюс там еще откуда-то взялось целых полпроцента азотной кислоты». В этом месте я отложил доклад и ругнулся. Да если так дальше пойдет, то у нас в водке скоро и ортофосфорная кислота появится, как в какой-нибудь пепси! Пора пресекать, но сначала все-таки лучше дочитать доклад.