Разрушений практически не было, если не считать того, что в крепости сгорело практически все, что могло гореть. Потоки горящих стрел сделали свое черное дело. Почти все строения сейчас представляли собой обгорелые остовы, в которых сожжено все – от кровли, несмотря на то что она была обильно смазана глиной именно против возгорания, до находящегося внутри добра. О том, сколько было уничтожено имущества – и казенного и личного, – думать не хотелось. Подсчеты велись до сих пор и обещали продлиться не один день в связи с гибелью писаря. Подумав об этом, комендант вновь скривился: этот отчет делать придется опять ему, чтобы представить пред светлы очи маркграфа.