— Это действительно твои люди, мой дорогой. Прямое следствие из твоих выкладок у Государева Дворца. Слухом земля полнится.
— Неужели вы вправду Львята? Из Чанграна? — и тянутся коснуться одежды. — Если в Чангране есть такие Львята, значит, поживём ещё…
— Ты удивишься, — улыбается Марина. — Работаю.
Удивительно, но это не надо было даже проговаривать вслух. Честь и вера — то, что горело у каждого волка Анну в душе. Как будто все знали, как будто все ждали — даже плебс, последний торгаш на базаре, последний бродяга, глядящий вслед отряду… Плебеи рассчитывают, что честь и вера запретят волкам отнимать детей у родителей, вот что. И Анну невольно вспоминал мальчишку с облезлой баской — и себя, тварь из гнилого Прайда, без веры и чести.
Меня проводят в небольшое помещение около лаборатории — комнату отдыха, не иначе. Кирри идёт к кофеварке, достаёт чашки, насыпает кофе — запах, действительно, божественный. Движения нори-оки изысканны, будто он специально тренировался производить на землян впечатление — и это тем сильнее, что нги-унг-лянец, очевидно, ведёт себя совершенно непринуждённо и естественно.
— Ты — Львёнок из Чанграна, старший брат? — осторожно говорит молодой боец. — А кто это с тобой?