— Мы же не можем, Кору. Мы вернёмся домой.
Печатью Прайда отмечено оружие, она же вычеканена на упряжи. На рукоятях мечей — священные львиные головки. Но ни они, ни Печать Прайда никого не убеждают: я вижу, что местные вояки сходу ввязались бы в стычку, будь нас меньше.
Но вышло иначе — что теперь раскладывать порванные страницы так и сяк?
— А мы с тобой такие безнравственные, — говорит Эткуру печально. — У тебя лицо до сих пор без моих знаков, мы с тобой спим в одной постели… и оно так и дальше будет, я не могу раскаиваться… поэтому Творцу не интересно, что я прав.
— Вы говорите о ней, как о… родственнице?
Халиту убрал нож, отцепил от пояса флягу с лянчинским вином.