И Кору осознала, что присягнёт Пятому Львёнку, или даже Анну, если так повернётся жизнь, как Льву Львов на собственном ноже, ни на мгновение не задумавшись. Не колеблясь. Деяния падшего владыки переполнили чашу гнева Отца Небесного: Лев волен в жизни и смерти детей, но не волен грязнить чистоту их душ, подстрекая к братоубийству. Ей было понятно, почему волкам ничего не сказали прямо — всё-таки для осознания такой ужасной вещи, как падение Льва Львов и будущий переворот, требуется время. Она во всём соглашалась со Старшими Львятами, которым заведомо виднее, как правильнее поступать, только против воли смертельно боялась за своего командира, потому что он был ещё очень болен, страшно утомлён — и самая яркая мишень красовалась именно на его сердце.