В кругу рваного света, в позе скорбящего пророка стоит Наставник. На вытянутых окровавленных руках он держит окровавленный меч — узкий прямой северный меч, тут никакой ошибки быть не может. У меня мелькает мысль о жестокой подставе. Рядом с Наставником двое волков заломили руки за спину той самой девочке, с которой ещё днём рубился маленький Тхонку. «Бандана» с кудряшек потеряна, волосы падают на лицо, куртка распахнута, ворот рубахи развязан — при желании можно оценить грудь, открытую по здешним меркам с драматической откровенностью. У девочки — основательная ссадина на подбородке, но оба волка светят фонарями на физиономиях, а у третьего, подвернувшегося, разбита губа, и он плюёт кровью. Мингу тоже держат волки, только иначе — как юного господина, который может наделать глупостей. Ну так он и наделал — лянчинский метод рукопашного боя допускает использование рукояти ножа в качестве кастета. Следы от этой самой рукояти, со священной львиной головкой — у окружающих на физиономиях; сам нож почтительно держит маленький волчонок. Золотая львиная головка — в крови.