Из непривычных радостей дороги — Ар-Нель, одетый, как солдат. Без северных побрякушек — без бус, браслетов, перстней, с крохотными блёстками в ушах, все волосы вплетены в косу — без этих выбивающихся прядей с бусинами. Анну смотрел и думал, как дорого дал бы за то, чтобы посмотреть на Ар-Неля, поутру заплетающего косу. Вот так просто, без обычных придворных выкрутасов — чтобы коса не помешала в бою, если что…
Советники, не вставая с колен, поклонились земно, а Бэру еле удержался от усмешки. Военный Совет Прайда — это вот жирное мясо — задницами к небу! Что эта парочка, в жизни не видавшая ни одного сражения страшнее тренировочного спарринга маленьких волчат, может посоветовать Льву Львов, который, всё же, провёл юность в седле и с боевым мечом? Смешно…
— Это что же, — растерянно сказал Винору, — они все мёртвые, что ли? Чангранцы-то?
Бить сусликов — мелькнуло воспоминание о жареной на углях суслятине с расплавленным козьим сыром, от чего на миг резко захотелось есть. Лежать в траве, жёсткой и колючей от летнего зноя, под полупрозрачной тенью зонтик-дерева — следить, как мураши режут челюстями-клещами травинки и тащат их в свой глиняный дом, высоко поднимая над головой, как штандарты. Подраться с кем-нибудь из двоюродных братьев. Ощутить себя свободным. Только вряд ли это удастся.
— Ча, — окликаю я. — Тебя что-то огорчает?