— Так и прошу полторы тысячи, это ж не деньги за боевой трофей, — невозмутимо возражает бесплотный. — Хромота не помеха, родит нормально…
Ному поднимает голову. Взгляд откровенно ненавидящий.
— Что это, Творец милостивый? — вопрошает чья-то голова, некстати высунувшаяся в окошечко калитки.
И тут меня осеняет, что, в сущности, я не знаю, что делать. Я — сугубо штатский человек, и я — последний землянин, который обнажит оружие в чужом мире для чего-нибудь, кроме тренировки, игры или попытки достичь взаимопонимания. И сейчас — никого из них я не убью.
— Эй, Анну! Вы всех предательниц и рабынь с собой прихватили? Говорят, кто-то из шлюх вами побрезговал!
— Признаний перед всем Лянчином хочешь? — Анну невольно — и который раз уже — перенял тон северянина. — Будто не знаешь… что я с самого Тай-Е таскаю с собой твою тряпичную игрушку… и как я тебя…