Мир — несправедлив. Жесток и несправедлив.
— Ты умеешь писать? — спросил Ри-Ё, уточняя собственные ощущения.
— Приколи ты эту тварь, Лев, — сказал Хенту, гадливо морщась. — Трус, палач, подонок… Вели людям Дракона заткнуть его и закопать где-нибудь… погань.
Это — не базарная драка, это — наш первый бой, похоже на то. И наши одерживают в этом бою уверенную победу. Плебс, прячась за грудами корзин и горшков, за штабелями тюков и свёртков ткани, наблюдает за нами упоённо, только что не аплодирует. Самые смелые пользуются моментом и сводят счёты: мужик, продававший муку и зерно, мешком, как пращой, сбивает волка с ног и пинает каблуками: «Помнишь моего Геллу, помнишь, а, пиявка ты ползучая?!» Где-то за грудой корзин скулит покалеченный работорговец.
Тут я замечаю, что Марина кусает губы и не знает, куда деть глаза. Скидываю обороты.
— Кору — за мной. Ар-Нель, Олу, Лорсу, Ниту, Хадгу, сопровождайте. Ты, бестелесный — тоже. Остальные — смотреть в оба, — распоряжается он быстро и чётко.