— Ладно, — вздохнул я. — Тем лучше. Вообще-то, когда вы меня сюда пригласили, я как раз шел в Дом у Моста, чтобы порыться в полицейских архивах, посмотреть отчеты знахарей — кто у нас в последнее время умирал в своей постели и от каких болезней. Думал потом послать своих людей, чтобы вызнали, не слонялись ли поблизости наши славные детишки. И не заходил ли добрый знахарь, готовый облегчить душевные муки безутешных родственников. И знаете что? Мне кажется, это дурная работа. То есть сделать ее все равно придется, но я заранее знаю, каков будет результат. Дети, безусловно, сидели где-нибудь поблизости, играли в эту свою «молчанку». И знахарь, конечно же, приходил, смуглый и зеленоглазый. И помог, спасибо ему.
Я молча кивнул. Вообще-то мне было известно несколько случаев, когда утратившие Искру окружали себя толпами знахарей, поглощали микстуры чуть ли не ведрами и жили, вернее, медленно умирали еще много лет, но, честно говоря, такой жизни не позавидуешь, лучше уж, если очень боишься смерти, позвать хорошего колдуна и стать призраком — все веселее. Хумхе вот, судя по всему, такое состояние очень даже нравится. К сожалению.
К слову сказать, именно тогда я понял, что мне нравится приводить мир в порядок. Я никогда не был добросердечным человеком; искренне интересуясь людьми, я не испытывал к ним ни любви, ни даже сочувствия, тем не менее мне нравилось улаживать их дела и восстанавливать справедливость. Точно так же я отношусь к собственному жилищу: не могу сказать, будто я к нему так уж привязан, порой по дюжине дней кряду не появляюсь дома, однако мне совершенно необходимо знать, что там все в порядке, вещи стоят на своих местах, кухня сверкает чистотой, а слуги сыты, довольны и не переутомлены работой. Это, разумеется, является не главной целью моей жизни, но совершенно необходимым условием ее правильного течения.
— Ничего не попишешь, так уж получилось, — смиренно сказал я.
— Кофа, мне совсем не нравится ваше настроение. Так, чего доброго, из вас тоже придется горе вытряхивать.