– Хотите голодать – голодайте! А только на Мытнинской, в Охранке бывшей, от народа сатрапов царских прячут! Которые в нас из пулеметов в феврале стреляли! Буржуи от гнева пролетарского своих уберечь хотят!
– Напечатай в лучшем виде, товарищ. За нами не заржавеет, – сказал он.
Второе: решить задачу самообеспечения топливом, для чего требуется создать шахтно-разрезный комплекс в Бешуе, где обнаружены залежи высококачественного каменного угля.
«Почему „что вы“? И „славянин“ вместо „русского“ выскочило само собой. Славянин – как и вы, поляки». Изворотливости своего оцепеневшего ума Антон поразился как-то отстраненно.
Всякий раз, сказав себе: «Это оно, несомненно оно», Антон испытывал ощущение, которое, вероятно, и называют «мистическим ознобом»: по коже рассыпались мурашки, сердце чуть сжималось от удовольствия и маленького, не очень страшного страха. Удовольствия было больше. «Я – это я», думал в такие мгновения Антон и, если неподалеку было зеркало, оконное стекло или витрина, непроизвольно глядел на свое отражение.
Ужасное умозаключение – верней, легкость, с которой оно сформулировалось, – испугало Антона. Он сказал себе, что устал, зарапортовался. Еще бы, целый день взаперти, наедине с тяжелыми раздумьями. Уже без десяти десять, скоро эта мука закончится. Бляхин, слава богу, не пришел.