Ненормальных вокруг было немало. Пожалуй, большинство. Кто-то нервно расхаживал взад и вперед, разговаривая с невидимым собеседником; кто-то суетливо переминался с ноги на ногу, несколько женщин всхлипывали. Но все вели себя очень тихо, и никто, ни один человек, не разговаривал с соседями.
Но наконец придумал Филипп, как всё обделать наверняка.
Антон тоже вскрикнул, представив себе эту невообразимую боль: в этом месте проходит ulnaris nervus!
Само представление о некоем похвальном качестве, облагораживающем человеческую натуру, впервые появляется у римлян – преемников стоической школы. У греческих философов, много рассуждавших о достойном и недостойном поведении, понятие «достоинство» (αξιοπρεπεια, аксиопрепейя), кажется, не встречается вовсе. Аристотель в «Эвдемовой этике» упоминает некое качество (σεμνοτηζ, сежнотес), которое иногда переводят словом «достоинство», но обозначает им всего лишь «нечто среднее между раболепством и неуступчивостью».
Пожалуй, правильнее всего будет изложить воззрения самодержца-стоика на человеческий идеал его же собственными словами.
– Вот почему твои родители так легко меня пустили! Они не могли отказать контрразведке, потому что она знает про Петра! – Антон остановился. – Одного не пойму. Почему они боятся, а ты нет?