Как вышел на свежий воздух, Антон не запомнил. Бляхин ему не встретился. Снаружи было уже совсем темно.
– Что вы застыли, Клобукофф?! Я сказал: марш за мной!
Всё было, как в любую ночь, когда приходили, но в этот раз Антон знал: пришли за ним.
В конце операции чмокнул губами, уснул. Работать стало легче.
Она стояла под каштаном. Возникла совершенно неуместная в такой момент мысль. Вот картина невероятного изящества: блеклый декабрьский сад и женщина, зябко обхватившая плечи тонкими руками, меж пальцев зеленеет нефрит, вверх тянется струйка голубоватого дыма.
А что сделали большевики, когда в оставшемся без правительства Петрограде началась анархия, грабежи, разгром винных складов? Сразу же, без соблюдения каких бы то ни было формальностей стали расстреливать мародеров на месте. Керенский на такое ни за что не решился бы. Как возможно? Без следствия и суда! Бессмертную человеческую душу – и к стенке! Помилуйте!