— Все когда-нибудь случается впервые, — вздохнула она.
— Я отметил два любопытных момента. Во-первых, для всех случаев характерно стремительное развитие болезни. Вы же сами знаете, обычно смерть от утраты Искры наступает далеко не сразу. Несколько дюжин дней не предел даже для больных, не получающих никакого лечения. А хороший знахарь, должный уход и воля к жизни могут отсрочить смерть на годы.
— И то и другое, — незнакомым, каркающим голосом ответил Габа. — Но я понимаю, почему вы спрашиваете. Да, все вернулось. Это следовало предвидеть. Горе, как я и говорил, неуязвимо. Утратив тело, а вместе с ним возможность находиться снаружи, оно никуда не делось, просто вернулось на свое прежнее место.
Джуффин изучал табличку минуты три — по его меркам, очень долго.
Призрак отца моего, удивительное дело, держал слово, вел себя тихо. Ни разу не вмешался в наш разговор, даже когда Брина между делом сказала, что им с мужем очень нравится, как стали в последнее время готовить в «Сытом скелете». Могу себе представить, каких усилий стоило отцу не закричать: «Так вот почему ее муж умирает!» — и тут же потребовать, чтобы я сам немедленно показался знахарю, благо с момента моей трапезы в этой дрянной забегаловке прошло всего полтора часа, а значит, спасение еще возможно, хоть и маловероятно, чего уж там.
— Очевидная магия тут вообще почти не нужна. Вторая ступень Черной, в самом конце, для закрепления, так сказать, успеха.