— Но почему, Павел Афанасьевич? — совсем другим тоном спросил полицмейстер.
Так начала сбываться мечта Лыкова стать домовладельцем.
— Ваше превосходительство, Николай Густавович!
— Сдохни, пес… гореть тебе в аду! — выкрикнул он в ярости и свел, наконец, пальцы. Из горла Лякина послышалось бульканье, глаза налились кровью, искаженное лицо стало синеть, губы хватали воздух. А потом вдруг волчий взгляд потух, как свечка, и Осип обмяк и вытянулся.
— Зарежут меня, если я скажу, — пробормотал начетчик.
— Алексей Николаевич, не расстраивай меня! Ты же не пристав Львов, вечно сонный. Лякинцы убивают людей бесхитростно, ножиком, без лишних имитаций. Это работа Игната.