— Ей-богу, ваше превосходительство, не знаю. Митрофан Осипович ничего об этом не говорил, а я и не спрашивал. Мое дело — хранить его кассу, и не более.
— Прямо как наши дворяне, — усмехнулся было Ничепоруков, но тут же осекся, вспомнив происхождение сидящего рядом начальства.
— Один подходи, второй стой, где стоишь, — снова раздалось из тумана.
На подъезде, выходящем на юг, к Оке — масса извозчиков, ибо это главный въезд в город. На противоположной стороне Главного дома — знаменитая кондитерская Мишеля, которой столько же лет, сколько и ярмарке.
— Вот, Буффало, познакомься — наш спаситель Алексей Николаевич Лыков.
Алексей еще несколько секунд недоверчиво смотрел на него — не уловка ли? Однажды раненый шапсуг едва не обманул его таким приемом на красивом берегу Черного моря… Но Душегуб лежал без движения, и вид у него был неважный. Алексей решился наконец оглянуться.