— Господина полицмейстера мы с Алексеем Николаевичем успокоили, вы можете продолжать ваше, столь эффектно начатое дело. Но с одним условием: господин Лыков будет сопровождать вас на все предприятия сегодняшнего рода. Он же будет вас снабжать сведениями, имеющимися у полиции и могущими быть вам полезными. Только так вы можете задержаться в Нижнем Новгороде. Согласны?
Четыре года назад молодой ворсменский хлыст попался полиции при покушении на грабеж. У парня жена была на сносях, и он мог получить либо пять лет каторги с последующим пожизненным поселением в Сибири, либо три года арестантских рот — в зависимости от настойчивости прокурора. Прокурор обвинял вяло, без вдохновения, парень ушел в роты и вот уже год как вернулся в село, отбыв наказание. Теперь Благово напомнил ему старый уговор и показал подписанные четыре года назад бумаги…
На Самокатах с исчезновением зловещего трактира Кузнецова все переменилось. В толпе, между балаганами и портерными ходили сильные полицейские наряды; одетые в статское агенты сыскной полиции ловили карманников прямо на месте преступления. Ночью вместо городовых дежурили казаки, у которых с подозрительным элементом разговор был короткий. Второго по величине самокатского злодея Ивана Сушкина вызвали к полицмейстеру, и тот так с ним поговорил, что трактирщик срочно уехал на все время ярмарки в деревню (это в самый-то разгар!), оставив заведение на малохольного младшего брата.
Буффало, не говоря ни слова, вынул из-за пазухи пачку коричневых листов, показал и тут же убрал обратно.
Втроем они бегом пересекли переполненную приемную полицмейстера и без доклада прошли к нему. Тот, как только увидел Благово, быстро выставил просителя, усадил вошедших и внимательно уставился на Павла Афанасьевича.