— Чем порадуешь? — хмуро спросил он, отодвигая бумаги.
— Так точно, ваше сиятельство, — ответил за Благово полицмейстер. — В последний раз в прошлом году мы оцепили Самокаты и даже полностью берег Мещерского озера казаками, собранными со всего города полицейскими чинами и двумя ротами гарнизонного батальона. Были собраны все возможные наличные силы.
— Знакомая нам личность, — уверенно сказал он. — Были у нас четырнадцатого, обедали с каким-то солидным господином. Господин этот не в первый раз на ярмарке, говорили, что он ювелир. По виду еврей, а по манерам — немец, аккуратный, чистенький. С ним еще огромный охранник был, сидел за другим столиком, но глаз с хозяина не спускал.
Тотчас же верзила, трясший Гаммеля, отпустил его и бросился с ножом на Алексея.
— Алексей Николаевич, что пристал к человеку! Ну, застрелился, ну, из пальца. Чего в жизни не бывает. Это же Свистунов!
«Откуда он все знает? Ну, тряхну я телеграфистов… если живой выберусь».