Дорога не заняла много времени, и вскоре он уже наблюдал за тем, как его дражайшая половина распекала одну из крестьянок – как видно, за нерадивость. Странное дело: свободные люди сами на себя взвалили обязанности по отношению к нему и его семье. Раньше предоставленные самим себе, теперь они были вынуждены выслушивать нарекания от госпожи. Нет, она, конечно, понапрасну не распалялась, но все же была весьма строга, находила время вникнуть в любую мелочь, и если видела непорядок, строго взыскивала, – но вот любили ее от этого ничуть не меньше. Ну, казалось бы, какая разница госпоже, накормлены ли и помыты ли дети, – не ее ведь, они и сами матери и вполне способны позаботиться о своих чадах. Ан нет, тычет носом, указывает, да еще и распекает – да любая хозяйка только за это разозлилась бы на такую разумницу, будь она хоть трижды госпожа! А они, поди ж ты, любят ее и слова худого и сами не скажут, и никому другому не позволят.