— Но и патриарх над каждым священником благочинного поставил, — напомнил Семён.
— Но ведь люди плодятся через плотский грех…
— Хозяин не пустил, — глухо пророкотал Семён. — Я в ту пору у ыспаганского купчины Мусы в правеже был, сидел на чепи.
— Но почему так происходит? Ведь ты, наверное, полагаешь своего бога благим и добрым.
— А то давай! — вдруг загорелся Тимошка. — Чо сажать-то станем?
Во всём проливе не видно ни единого кораблика: пираты Катара прячутся, ожидая, пока уйдёт слишком сильный противник. Зато уж потом они своё возьмут: не раз помянут мятежные жители Маската скорбные времена португальской неволи, когда так ли — сяк, но во всяком деле был порядок и всякий знал, за что и какой ему скорпион уготован. А пока — народу радость: грабить неувезённое и резать тех, кто не сумел бежать. Значит, и Семёну пора ховаться, а потом, примкнув к татевщикам, уходить из обманного города.