— Ой, дяденька, а что же делать? Семён поднялся.
— Значит, тебе известно, что господь израильтян ревнив.
— Мы скажем казначею, чтобы он увеличил вашу долю добычи вдвое, — добавил хан, усаживаясь на подушки.
— Ходже Шамону от кыргызского курултая почёт и долгие годы жизни!
Хлопнула входная дверь, темнолицый башкир, шатающийся после долгой скачки, объявился в проёме. Увидав Семёна, вестник опустился на четвереньки, коснувшись лицом пола.
— Чего так? — наливаясь гневом, спросил атаман.