Меня словно бы вывернули наизнанку, чувствительными внутренностями наружу и буквально за шиворот втащили во тьму, ледяную и огненную одновременно. У меня не осталось ни единой привычной точки отсчета — ни времени, ни пространства, ни моего хваленого могущества, ни моей ярости; собственно, от меня не осталось вообще ничего, кроме способности страдать и умения умирать — этим талантом, как выяснилось, обладает любое живое существо, что бы оно о себе ни возомнило. Умирание мое было не только тошнотворно мучительным, но и бесконечно долгим; поскольку привычного для меня хода времени больше не существовало, оно, можно сказать, началось задолго до моего рождения и продолжалось всегда — не самый приятный способ получить представление о вечности, зато весьма впечатляющий.
Чиффа тем временем полоснул по своему запястью ногтем. Надо думать, он был острым как нож, во всяком случае, кровь потекла ручьем.
— Вот, кстати, именно этой версии я не слышал никогда, — оживился мой собеседник. — До чего только не додумаются люди, когда берутся рассуждать о том, чего не знают! Ну-ка, ну-ка, а что ты еще слышал об Истинной магии? За байки буду платить камрой и едой, соглашайся, мой тебе совет.
— Когда я говорил, его и не было. До сих пор мне не приходилось заниматься подобными вещами. Когда понадобилось, я постарался, и у меня получилось, потому что у меня все всегда получается. Это совершенно нормально, сэр Шурф. С тобой тоже так будет. Просто не все сразу.
— Ну ты даешь! — не то одобрительно, не то укоризненно сказал Чиффа. — Вид у тебя тот еще, выглядишь как мой земляк, отлично замаскировался, только я не понимаю зачем? Ты же один дома. Впрочем, дело хозяйское. У меня, собственно, другой вопрос. Я тебе зов несколько раз посылал, а ты не откликаешься. До сих пор я думал, что могу докричаться до кого угодно, если припечет. Оказалось, это не так. Что окружил себя защитой — молодец. Но не от меня же.