Как только красный солнечный диск показался над горизонтом, эскадра увеличила ход и начала перестроение. Вперед вышли броненосцы. На них возлагалось самое главное — уничтожение береговых батарей. Командовал броненосным отрядом опытный вице-адмирал Казнаков.
Схема сложная, «минные крейсера» непрерывно маневрируют, но только так можно реализовать наш главный козырь — скоростные дальнобойные торпеды, — не попав при этом под огонь главного калибра противника.
— Не будут — поджигалки поотрываю… Дай мне годик. Я сейчас дворянство, эту «опору престола», повоспитываю — через год отчуждение земель пройдет «по многочисленным просьбам нетрудящихся» влет. Да и пойми — нам промышленность строить надо. А что я с этого крестьянина с его шестью десятинами возьму? Гусар в продотряды посылать буду? Ты извини, Григорий Васильевич, за цинизм — но державе сейчас нужно, чтобы крестьянин разорялся, шел на завод или ехал на целину. А кулак концентрировал площади, обрабатывал их с помощью батраков, кормил страну и гнал зерно на экспорт. И когда я у помещиков землю отберу — она не на куски должна быть порезана, а присоединена к большому, хорошо организованному хозяйству.
— С чего бы это — Турцию? Австрию, старики, Австрию. Совместно с Венгрией. С Антантой один раз уже обломались, Владимир Альбертович. Что нам на этих граблях топтаться-то? — Олег с аппетитом расправлялся со своей порцией шашлыка. — И «не надо нас дурить» — вы наверняка не хуже меня знаете, что ни в каком Тройственном союзе Россия не будет. Да и Тройственный союз — так, сказка, миф, мираж… Можно считать — «Двойственный союз», да и то — дело это куда как не обязательное…
Все офицеры штаба, приникшие к смотровой щели, обернулись. Подполковник Целебровский спокойно сидел за раскладным столом и, дымя папиросой, делал какие-то пометки на расстеленной карте.
— Требуем немедленно застопорить машины, лечь в дрейф и быть готовыми принять досмотровые партии! — почти прошептал мичман.