«Ненавижу, когда мной помыкают, — подытожил я. — Мне и твоя-то кровь нужна, чтобы расправиться с ним. И с мертвецами, конечно. И вообще со всеми. Может быть, дашь выпить глоток, если уж говоришь, что у меня нет шансов тебя убить?»
— Библиотеки, — мрачно говорит Макс ему вслед.
Я не стал возражать. На меня вдруг навалилась усталость столь чудовищная, что даже разговоры о грядущем конце Мира стали казаться всего лишь досадным поводом растянуть и без того долгую беседу до бесконечной.
«Неужели моя просьба действительно так его разозлила? — подумал я. — Интересные дела». Еще немного, и я бы, наверное, вспомнил, что обычно чувствуют люди, когда говорят: «Мне стало смешно».
Он решительным жестом переворачивает свои песочные часы, объявляет: «Ну вот, еще одна вечность закончилась», спрашивает: «Кто хочет кофе?» — и идет к плите; Триша, встряхнувшись и потянувшись, чтобы прогнать оцепенение, вприпрыжку бежит следом за ним. А гости глядят на них, улыбаются задумчиво, все трое. Молчат.
— Каждый сам выбирает, что станет для него правдой, а что нет. Не пренебрегай возможностью делать этот выбор осознанно, тогда правдой будет становиться все, что тебе нравится. Чем плохо?