— Остальное придумал. Скомбинировал, скомпоновал, разукрасил! Я ничего не знаю! — завыл бард, видя, что Риенс дает знак вонючему дылде, и чувствуя, как сильнее натягивается веревка. — Не вру!
— Заткнись, Паулье, — прервал Ярпен. — Ты про ведьмака не того… Это порядочный мужик.
— Хватай! Хватай! — вопил поваленный старшой, тут же поддержанный товарищами. — Разводящий!
— Здорова, не беспокойся. Сидит в покоях, приготовленных для вас. И не желает выходить.
— Это ложь и поклеп! — воскликнул Лютик. — Во всем сказанном нет и слова правды!
— Ладно, если хочешь. Так на чем я… Ага. Ну, началась, значит, война с Нильфгаардом, родственнички растеряли все имущество и вынуждены были бросить дом. Было у них несколько собственных детей, а я стала для них обузой, вот и отдали меня в приют. Содержали приют жрецы при каком–то храме. Веселенькое это было, как вскорости оказалось, местечко. Обычный бордель, ни прибавить, ни убавить, для таких, что любят незрелое яблочко, сечешь? Молоденьких девочек, да и мальчиков тоже. Я, когда туда попала, была уже слишком взрослой, переростком, на меня любители не находились…